Постановка: Михайловский театр, Санкт-Петербург
Композитор – Николай Римский-Корсаков
Режиссёр-постановщик – Андрей Могучий
Музыкальный руководитель и дирижёр – Михаил Татарников
Художник-постановщик и художник по костюмам – Максим Исаев
Главный хормейстер: Владимир Столповских
Хореограф: Мария Большакова
Художник по свету: Александр Кибиткин
Артисты:
Александр Кузнецов, Андрей Гонюков, Ирина Шишкова, Олег Балашов, Евгений Ахмедов, Карен Акопов,
Светлана Мончак, Ирина Михайлова, Виктория
Войтенкова, Анастасия Виноградова-Заболотская,
Марина Трегубович, Владимир Чижонков, Михаил Иванов, Иван Спичко
Детский хор телевидения и радио Санкт-Петербурга
Художественный руководитель: Станислав Грибков
Дирижер (хормейстер): Игорь Грибков
Оперу Римского-Корсакова «Царская невеста» в Михайловском театре поставил «человек со стороны» – реформатор драматической сцены режиссер Андрей Могучий, нынешний глава БДТ им. Товстоногова.
«Газета.ru»
«Царская невеста», созданная в 1898 году, в постановке Андрея Могучего – крутой поворот творческой мысли. Режиссура Могучего упразднила оперно-условно-театральное действие и детально, «крупным планом» разрабатывала правдоподобную душевную жизнь персонажей. В исторической костюмной хрестоматийной опере Могучий проявился как мастер психологического реализма. Он нашел для персонажей, переживания которых ведут действие сцену за сценой, естественные мизансцены, естественное поведение, и актерам легко петь человеческие истории. Как в жизни. Как будто играется не либретто Тюменева и Мея, а драма Тургенева.
Музыка Римского-Корсакова интерпретирована как психологическая драма, звучащая в вокале и в оркестре, – темпово, ритмически, по характеру звучания инструментов, по богатству оттенков, по мягкости звука. Персонажи окружены инсталляциями художника Максима Исаева, заменяющими те компоненты оперы, которые правдивым образом передать невозможно, вот и сделаны они в немыслимом масштабе условными. Пусть лубок остается лубком. Авторы спектакля интерпретируют «Царскую невесту», конечно, не как житейскую историю, а как миф. Их миф – живой.
«Петербургский театральный журнал»
