Сирано де Бержерак

Егор Перегудов: «В пьесе огромное количество персонажей, у нас же их осталось только семь. Впрочем, кого-то мы и добавили: у нас есть музыканты и поэты, и даже внутренний мир Сирано – его мысли, фантазии. 

В спектакле задействованы студенты Школы-студии МХАТ – и мы все вместе сочиняем стихи, музыку, и спектакль прорастает зонгами – наивными, яростными и очень талантливыми. Мы надеемся, что ребята привнесут в спектакль энергию, с одной стороны, собственного понимания мира, а с другой – протеста против этого мира. По способу высказывания хочется приблизиться к любимовскому Театру на Таганке, когда он был молодым, бескомпромиссным и очень внятным.

«Сирано де Бержерак» – это пьеса, в которой люди решают свои проблемы при помощи шпаги, поэтому у нас на сцене фехтуют. Но важно понимать, что Ростан писал своего «Сирано» через двести лет после жизни его реального прототипа, это XVII век, придуманный в конце века XIX, романтически преломленная реальность. И это даёт нам право, пользуясь теми правилами игры, что заложены драматургом, тоже сочинять свой мир, заново перепридумывать его. Мы берём историческое фехтование и размышляем, что такое фехтование сегодня, в XXI веке. Что это за способ общения – обмен уколами? Например, комментарии к постам в Фейсбуке – что это, как не словесный укол? Как это работает сейчас? В мире Сирано существует кодекс чести, есть правила, которые ты не можешь нарушить даже в поединке с соперником. Сейчас у нас принципиально нет никаких правил. Хотя я думаю, что и во времена Ростана их тоже особо уже не было и это как раз то, по чему он тосковал».

Свою прекрасную пьесу французский неоромантик Эдмон Ростан написал 125 лет назад. Ее сценическая судьба сложилась счастливо. Театр беззаветно полюбил главного героя – гасконского дворянина, поэта, насмешника, бретера, храбреца.

«Сирано» – произведение бенефисное, в заглавной роли – Юрий Чурсин, чей облик далек от сложившегося канона романтического героя. Средний рост, телосложение явно не гвардейца, накладного носа нет. В спектакле вообще отсутствует бутафорская фальшь. Актер убедительно доказывает, что он герой романтической драмы: в нем бушуют мужская харизма, безоглядная отчаянность, тонкая нежность и поэтический нерв. Свой путь безответно влюбленного поэта он выбрал сам — «не надо нежности, я буду одинок». Он запрограммировал себя на высокую любовь, что не выдержит банальных отношений мужчины и женщины. В нем, дерзком дуэлянте, блестящем остряке, рефлексирующем философе, живет отважный воин с обостренной гордостью и непререкаемым кодексом чести.